Показана "естественность", "данность природой" категорий буржуазного общества и буржуазного сознания всем органическим членам этого общества, пребывающим в идеологическом плену буржуазного сознания, а также необходимое общественное условие возможности освобождения индивидуумов из этого плена, живя в условиях буржуазного общества.

Раскрыта специфика категорий классового общества и его сознания вообще и категории "труд", в особенности, общественные условия возникновения и воспроизводства категории "труд" и обусловленность её восприятия и мышления специфическими условиями разных прогрессивных эпох экономической общественной формации.

Кратко резюмирована буржуазная природа и характер "очеловечивания" животного мiра, выражающегося, в том числе, в утверждениях, будто животные — твари не только "общественные", но и "трудящиеся". 

Магический круг категорий буржуазного сознания.

Категории буржуазного общества — объективные формы мышления или, что есть то же самое, объективная реальность тех индивидуумов этого общества (а таковых в нём большинство, если не абсолютное большинство), сознание которых всецело подчинено идеологии буржуазного общества, то есть сознание таких индивидуумов находится в тотальном плену буржуазной идеологии.

Говоря о категориях политической экономии как об "объективных мыслительных формах" в рукописи "Введения" к "Критике политической экономии" (будущему "Капиталу") в 1857-1858 годах, Маркс также специально подчеркнул, что "вообще во всякой исторической, социальной науке... нужно постоянно иметь в виду, что как в действительности, так и в голове дан субъект — в данном случае современное буржуазное общество — и что категории выражают поэтому формы бытия, условия существования, часто только отдельные стороны этого определённого общества, этого субъекта".

Для буржуазного сознания категории буржуазного общества — это естественные, то есть природные, а потому неизменные и вечно существующие формы объективной реальности, которые воспринимаются и мыслятся буржуазным сознанием не иначе, кроме как естественные формы общественного бытия — естественные формы жизни человека.

Слова, которыми обозначены соответствующие категории буржуазного общества, поэтому воспринимаются, понимаются и мыслятся индивидуумами, тотально пленёнными буржуазной идеологией, ни как иначе, кроме как с тем значением, объёмом и содержанием, которые всецело определены, обусловлены этой соответствующей категорией буржуазного общества.

Ничего, что выходит за пределы соответствующих категорий буржуазного общества, слыша, читая и употребляя эти категории, индивидуум, тотально пленённый буржуазной идеологией, не подразумевает, и подразумевать не может — не дано ему это (от слова совсем) ни в каком виде, даже и в виде намёка на нечто иное. Почему?

Потому что в их объективной реальности, определённой категориями буржуазного общества, ничего другого, кроме того, что есть в этих категориях буржуазного общества, нет — ничто другое, кроме содержащегося в категориях буржуазного общества, в этой объективной реальности не существует, и существовать не может.

А раз нечто не существует в объективной реальности, данной индивидууму в его ощущениях и посредством его ощущений, то это не существующее в объективной реальности и не может быть воспринято и помыслено тем, для кого эта реальность объективна.

Заколдованный идеологический круг сознания замкнулся, и сознание, тотально пленённое этой идеологией, то есть находящееся в её заколдованном кругу, прорваться за пределы этого — поистине магического — круга не может.

Да и не хочет индивидуум ни выпадать из этого круга, ни прорываться за его пределы — ни интенции (намерения, идеального стремления), ни воли (практического стремления) к этому прорыву у такого индивидуума обосноваться не на чем, если его не понуждают к этому его материальные нужды (потребности) и его материальные интересы.

И даже тогда, когда такой индивидуум волевым образом, то есть сознательными систематическими усилиями, стремится изучить и в течение всей своей жизни практически изучает, усиленно штудирует, например, тексты Маркса, он за пределы заколдованного идеологического круга категорий буржуазного сознания не выйдет, если этот индивидуум по своему социальному (= материальному) качеству останется прежним.

А в каком случае индивидуум остаётся прежним по своему социальному (материальному) качеству?

Во всех случаях, когда и если этот индивидуум в действительности (а не в своей субъективной реальности) качественно не изменит весь свой способ жизни = ансамбль всех своих действительных материальных интересов, став неотъемлемым органическим членом пролетариата, действительно выполняющим одну из его (пролетариата) классовых (общественных) функций.

Ни за один год, и не за два, даже за десять лет такое качественное материальное преображение индивидуума, как правило, не происходит — для этого, как правило, требуется более длительный срок, исчисляемый, по меньшей мере, сроком производства нового поколения пролетариата.

В современных условиях этот срок составляет от 15 до 20 лет и более в зависимости от конкретных индивидуальных и общественных условий соответствующей страны.

Труд — исторически преходящая категория общественного бытия и сознания.

В первом томе "Капитала" Маркс показал и доказал, что "труд... есть всеобщий созидающий стоимость элемент", наряду со средствами и предмета труда, которые также являются "элементами образования стоимости".

"Существует большая разница — писал, например, Маркс в 1-ом томе "Капитала", — между машиной как элементом образования стоимости, и машиной как элементом образования продукта".

Но уже в рукописи "Введения" к "Критике политической экономии", входящей в состав рукописей 1857-1858 годов, Маркс сделал следующий методологический вывод: "Труд кажется совершенно простой категорией. ...Однако "труд"... есть столь же современная категория, как и отношения, которые порождают эту простую абстракцию".

И далее Маркс подчеркивает, что "наиболее всеобщие абстракции возникают вообще только в условиях богатого конкретного развития, где одно и то же является общим для многих или для всех элементов. Тогда оно перестает быть мыслимым только в особенной форме. С другой стороны, эта абстракция труда вообще есть не только духовный результат конкретной совокупности видов труда. Безразличие к определенному виду труда соответствует общественной форме, при которой индивидуумы с легкостью переходят от одного вида труда к другому и при которой какой-либо определенный вид труда является для них случайным и потому безразличным. Труд здесь, не только в категории, но и в действительности, стал средством создания богатства вообще и утратил свою специфическую связь с определенным индивидуумом. Такое состояние в наиболее развитом виде имеет место в самой современной из существующих форм буржуазного общества — в Соединенных Штатах. Таким образом, лишь здесь абстракция категории "труд", "труд вообще", труд sans phrase [без оговорок], этот исходный пункт современной политической экономии, становится практически истинной".

Так вот, труд — это средство создания богатства вообще, всякого богатства, существующего в любую из прогрессивных эпох экономической общественной формации, но не существовавшего ни в архаической общественной формации и невозможного в коммунистической общественной формации.

Богатство, определяющее материально-вещное условие, момент и результат (общую цель) производства общественных индивидов, есть не просто превращённая в вещь (овеществлённая), но превращённая в вещный фетиш форма (вещного фетишизма) производства общественных индивидов — это неотъемлемый атрибут, один из главных специфических признаков экономической общественной формации.

Богатство неразрывно связано с частной собственностью на власть — с частным присвоением высшей власти над производством общественных индивидов, ибо богатство — общественное условие, предпосылка и неотъемлемый атрибут, признак частной власти.

Будь конкретная власть хоть трижды или семижды государственной, церковной, промышленной или любой иной высшей властью — от этого любая такая власть не перестаёт быть всего лишь одной из форм частной власти над производством общественных индивидов.

"Высшая власть в промышленности становится атрибутом капитала, — резюмирует Маркс в первом томе "Капитала", — подобно тому, как в феодальную эпоху высшая власть в военном деле и в суде была атрибутом земельной собственности".

Но почему в условиях первичной (архаической) общественной формации труда не было, а в условиях третичной (коммунистической) труда не может быть, и не будет?

Потому что труд — это средство создания богатства, а не осуществление человеком своей жизнедеятельности непосредственно для того, чтобы жить, развивать свои человеческие задатки, способности и дарования вне кем бы то ни было извне полагаемых пределов.

Потому что богатства как такового ни в первичной общественной формации не было, ни в третичной общественной формации его не будет, ибо быть не может, а раз не было или будет богатства, то не было, и нет средства его создания (производства), то есть труда.

Но этот, полученный посредством простого применения правил формальной логики, ответ на вопрос об общественной природе труда и его исторически преходящем характере, впервые ставший практически истинным только в США в период непосредственной работы Маркса над "Критикой политической экономии", имеет фундаментальное подлинно научное основание.

Согласно учению Маркса, способный к труду и общественными условиями вынужденный к труду индивидуум (= человеческий индивид) есть "владелец субстанции, образующей стоимость". Всякий трудящийся, то есть всякий индивидуум, совершающий труд, — это "владелец рабочей силы" — "субъективного фактора" производства стоимости.

Хотя стоимость и создаётся в процессе производства, однако реализуется и признаётся она (стоимость) только за пределами сферы производства продуктов труда — в сфере распределения и обращения этих продуктов в качестве объектов частного присвоения, а равно частной собственности на них.

Величина стоимости продукта труда измеряется, если она реально измеряется, только в процессе обмена продуктов труда как товаров (меновая торговля) посредством актов обмена товаров.

В рукописях 1857-1858 годов Маркс подчёркивает, что "обмен деятельностей и способностей, который совершается в самом производстве, относится прямо к нему и составляет его существенную сторону".

Можно было бы привести ещё несколько цитат из текстов Маркса, в которых он прямо говорит о том, что не всякий обмен деятельностями и способностями носит отчуждённый характер — в условиях архаической общественной формации отчуждения ещё нет, но оно уже становится, возникая спорадически.

Но в этом нет никакой практической нужды — всё это уже многократно сделано и рассмотрено во множестве ранее опубликованных статей автора настоящей статьи.

Отчуждение продуктов производительной деятельности и отчуждение самой производительной деятельности в форме труда (осуществление производительной деятельности в превращённой форме труда) является необходимым условием, неотъемлемым атрибутом, предпосылкой, моментом и результатом экономической общественной формации.

Только изъятие у непосредственных производителей и частное присвоение продукта их производительной деятельности, во-первых, обмен такими продуктами как товарами, во-вторых, и, наконец, купля-продажа рабочей силы как товара, в-третьих, превращает продукт производительной деятельности общественных индивидов в отчуждённый продукт, а самую их производительную деятельность — в её отчуждённую (превращённую) форму, то есть в труд.

Существенно, что эти условия отчуждения продуктов производительной деятельности индивидуумов и самой этой деятельности производят отчуждение не только все вместе взятые, но и по исторической и логической нарастающей. Имеется в виду, что в предыстории человека сначала возникает и даёт этот результат (отчуждение) только одно первое условие, затем — первое и второе условие, имеющиеся одновременно, и, наконец, все три условия вместе взятые.

Но всякий "частный обмен предполагает частное производство", а "интенсивность обмена, его распространение, так же как и его форма, определяются развитием и организацией производства", — указывает Маркс в рукописях 1857-1858 годов.

"Обмен, или меновая торговля, есть, стало быть, общественный, родовой акт, общественная связь, социальное общение и интеграция людей в рамках частной собственности и потому — внешний, отчужденный родовой акт", — резюмировал прежде Маркс в "Экономическо-философских рукописях 1843-1844-го годов".

В обмене товарами "общественная связь, или общественное отношение, обоих частных собственников [непосредственно обмениваемых друг на друга товаров - В.В.] оказывается, следовательно, взаимным отчуждением частной собственности, отношением отчуждения с обеих сторон, или отчуждением как отношением обоих частных собственников" (там же).

Именно "потребность в какой-нибудь вещи есть самое очевидное, самое неопровержимое доказательство того, что эта вещь принадлежит к моей сущности, что её бытие для меня, собственность на неё является собственностью и своеобразием моей сущности. Таким образом, оба собственника вынуждены отказываться от своей частной собственности, но отказываться так, что они одновременно утверждают частную собственность, или отказываться от нее в рамках отношений частной собственности. Следовательно, каждый отчуждает часть своей частной собственности другому" (там же)

В отличие от этого в процессе труда и в результате процесса труда по производству продукта, присваиваемого в частную собственность теми, кто его не производил, "отчуждение было еще только односторонним, еще только по отношению к себе" (там же).

И лишь в процессе обмена продукта труда, присваиваемого и присвоенного (продукта чужого или своего труда — в данном отношении это не столь существенно, как то, что он присвоен) в частную собственность, на другие товары, отношение отчуждения очевидно для его участников становится взаимным отчуждением — необходимой общественной связью и необходимым общественным отношением.

Но обмен товаров осуществляется уже за пределами процесса производства товаров, а потому и очень долго остаётся не очевидным для непосредственных производителей товаров. И, следовательно, очень долго остаётся не очевидным для них отчуждение у них продуктов их труда, сам факт осуществления ими своей производительной деятельности в отчуждённой и превращенной форме этой деятельности — в форме труда, а равно и отношения отчуждения и самоотчуждения как таковые.

Однако "чем больше и многообразнее становится могущество общества в рамках частнособственнических отношений, тем эгоистичнее, тем менее общественным, тем более отчужденным от своей собственной сущности становится человек" (там же).

Впервые "обмен продуктами возникает в тех пунктах, где приходят в соприкосновение различные семьи, роды, общины, потому что в начале человеческой культуры не отдельные индивидуумы, а семьи, роды и т.д. вступают между собой в сношения как самостоятельные единицы, — резюмирует Маркс в первом томе "Капитала". — Различные общины находят различные средства производства и различные жизненные средства среди окружающей их природы. Они различаются поэтому между собой по способу производства, образу жизни и производимым продуктам. Это — те естественно выросшие различия, которые при соприкосновении общин вызывают взаимный обмен продуктами, а, следовательно, постепенное превращение этих продуктов в товары".

"Обмен, — продолжает Маркс, — не создает различия между сферами производства, но устанавливает связь между сферами, уже различными, и превращает их в более или менее зависимые друг от друга отрасли совокупного общественного производства. Здесь общественное разделение труда возникает посредством обмена между первоначально различными, но не зависимыми друг от друга сферами производства. Там, где исходный пункт образует физиологическое разделение труда, особые органы непосредственно связного целого разъединяются, разлагаются, — причем главный толчок этому разложению дает обмен товарами с чужими общинами, — и становятся самостоятельными, сохраняя между собой лишь ту связь, которая устанавливается между отдельными работами посредством обмена их продуктов в качестве товаров".

Так возникает товарное производство, а вместе с ним — отношения товарного производства, частная собственность и отношения частной собственности (частного присвоения = частного производства).

Так впервые в предыстории человека возникает труд, то есть отчуждение производительной деятельности человека в общественной форме труда и его продуктов, и отношения труда (трудовые отношения), и товар, а с ним и товарные отношения.

Так возникает стоимость и отношения стоимости, хотя и самая стоимость есть не что иное, кроме как общественное отношение, проявляющееся как общественное качество товара (отчуждённого продукта труда) — продукта отчуждения самой производительной деятельности человека и её результатов.

Процесс труда — процесс создания стоимости посредством (в процессе) производства не только подлежащих отчуждению после завершения их производством, но и изначально отчуждённых от его непосредственных производителей продуктов (= товаров) их производительной деятельностью, осуществляемой ими в общественной форме отчуждения — в превращенной форме труда.

"Хотя стоимость товара определяется количеством содержащегося в нем труда, но само это количество определяется общественным путем", — замечает Маркс, — ибо "стоимость каждого товара определяется количеством труда, материализованного в потребительной стоимости товара, рабочим временем, общественно необходимым для его производства".

А величина рабочего времени, общественно необходимого для производства любого индивидуально-конкретного товара, определяется исключительно и только после поступления этого товара в процесс обмена посредством совершения всех актов обмена соответствующего (этого) вида товара на все другие виды товаров, то есть посредством всей совокупности общественных отношений товарного обмена в масштабе всего мiрового рынка.

Капиталистическое производство есть развитое товарное производство, специфически отличающееся от простого товарного производства отнюдь не тем, что капиталистическое производство производит стоимость.

Стоимость производится и простым товарным производством на любой ступени его (простого товарного производства) прогрессивного развития.

Капиталистическое производство отличается от простого товарного производства именно тем, что только оно (капиталистическое производство) есть общественное производство прибавочной стоимости в качестве определяющей всё производство общественных индивидов ("производство прибавочной стоимости есть определяющая цель капиталистического производства") сознательной цели этого производства, тотально подчиняющей всё это производство общественных индивидов.

И хотя эта цель (производство прибавочной стоимости) дана сознанию общественных индивидов не непосредственно, а опосредствованно — в превращённых формах прибавочной стоимости, однако она дана их сознанию в качестве его предмета — в качестве их предметного знания.

Это их предметное знание, будучи опосредствовано их потребностями, превращается в их волю к присвоению конкретных превращённых форм прибавочной стоимости, являясь им самим как реальный движущий мотив всей их жизни (деятельности).

Продолжать здесь изложение всего того, что уже не только детально изложено, но и кратко резюмировано автором в ранее опубликованных статьях, нет никакой нужды.

Специфическое отличие труда как превращённой формы производительной деятельности человека, осуществляемой в условиях самоотчуждения его от своей человеческой природы, отчуждения им самоё своей производительной деятельности и продуктов этой деятельности, от не опосредствованной и не обусловленной отчуждением производительной деятельности человека, а равно и исторически преходящий характер труда показаны в достаточной мере.

В более чем достаточной мере для тех, кто в силу присущей ему общественной природы, материальных потребностей и материальных интересов не только способен понять и осмыслить, но и неизбежно идёт, и придёт ко всё более полному пониманию и осмыслению учения Маркса вообще и в части, относящейся к труду, в том числе.

А всем прочим, хоть кол на голове теши, они, несмотря ни на что, с упорством оловянного солдатика будут смертным боем биться за "единственно истинное", с их точки зрения, понимание текстов Маркса. А именно будут биться за ту или иную разновидность буржуазного восприятия, мышления и толкования всего того, что они объективно и субъективно способны воспринять и помыслить в текстах Маркса — ни на йоту не более этого.

А посему, как сказано в Писании, "оставьте мёртвым хоронить своих мертвецов" и идите к живым, ибо только "живым — живое". 

Вместо резюме и послесловия.

Труд — специфический, исторически преходящий, атрибут человека, и только человека.

Но совсем не потому, что труд — форма производительной деятельности.

Производят и животные, а не только человек.

Но значит ли это, что животные трудятся, то есть совершают труд, участвуют в процессе труда, в том числе и осуществляемом стаей, роем и прочими "коллективами" соответствующего вида животных, насекомых и иных видов живых существ?

Нет, не значит. А почему?

Потому что исключительно и только человек производит по меркам любого вида, то есть исключительно и только человек универсален в своём производстве, и производит человек даже тогда, когда он свободен от материальной нужды в том, чтобы производить.

И только тогда человек производит действительно по-человечески, когда он свободен не только от материальной нужды, но и от ограниченности мерками своего вида, творя по законам любви и красоты.

Исключительно и только человек прогрессирует в своей свободе и своей универсальности - в своём освобождении от животной и всякой иной природной ограниченности, в том числе и материальными потребностями своего воспроизводства.

Исключительно и только человек прогрессирует в своей свободе и своей универсальности для того, чтобы творить по законам любви и красоты в целях своего всестороннего развития вне каких бы то ни было извне полагаемых пределов.

Но это значит, что всякое человеческое производство есть опосредствуемое сознанием производство общественных индивидов, которое даже осуществляемое индивидуально или группой в действительности не есть производство индивида или группы, но есть производство родовое (человеческое) — производство, осуществляемое всем родом человеческим.

Потому также животное не трудится, что трудиться — значит осуществлять общественные отношения отчуждения, товарного, то есть частного, производства и частного обмена товарами, производить и в частную собственность присваивать стоимость, создавая богатство одних индивидов и их групп и осуществляя частную их власть над производством множества других индивидов.

А это значит создавать государства и всю политическую, экономическую и юридическую систему частнособственнических отношений между индивидами и их политически, экономически и юридически организованными группами.

Трудиться — значит обладать сознанием, существующим в форме идеологии, и осуществлять опосредствуемое идеологическим сознанием производство в условиях отношений частной собственности, отчуждения продуктов труда и самого труда, то есть в условиях производства и присвоения стоимости и прибавочной стоимости.

Потому что "труд животного" значит всего лишь одну самую малую малость — ну прямо сущую безделицу — животное давно уже перестало быть животным и достаточно долгое время становится человеком.

Произвести, сотворить такое посильно только одному Существу - Богу, то есть только в рамках идеологии вообще, а в современных условиях — только в рамках идеологии буржуазной, в особенности.

А вот как, почему и в каких идеологических формах подобное происходит, к чему это неизбежно и неотвратимо приводит в общественной практике — это уже рассмотрено автором в ранее опубликованных статьях.

Василиев Владимир, 14 сентября 2021 года.