К лету 1812 года практически вся Европа уже оказалась под Наполеоном. Более того, под французским знаменем с инициалом N собрались войска едва не всех европейских государств. И тогда он двинулся на Москву.

У любой войны должна быть реальная конкретная цель. Между тем складывается впечатление, что, начиная поход на Россию, Бонапарт эту аксиому просто забыл. Нет вразумительного ответа!

Судя по всему, Наполеон механически соотнёс мощь вооружённых сил сторон, добавил в этот баланс свой гений и совокупные способности российско-германского генералитета. И пришёл к выводу, что миссия выполнима...

Собственно, ход военной кампании расписан в истории всесторонне. И всё же вопросы остаются. Лично мне непонятно несколько моментов.

Дрисский лагерь. В его оборудование российская казна вложила немалые средства, его строили специально на случай вторжения Наполеона. Но буквально в первые дни после вторжения стало ясно, что он абсолютно бесполезен. Между тем, судя по литературе, имелись в русской армии военачальники, которые пытались доказать бессмысленность возведения лагеря. В любом случае должны же были стратеги исходить из мысли, что враг (сам Наполеон!) не станет действовать по сценарию, изобретённому в петербургских штабах!

Бонапарт ударил так, чтобы разъединить разбросанные на большом пространстве русские армии.

Официальная историография утверждает, что французский полководец с первых дней войны стремился дать русской армии генеральное сражение. Увы, ход первых недель кампании как раз демонстрирует, что Наполеон именно препятствовал объединению, стараясь идти на восток между отступающими русскими соединениями. Опять же принято считать, что Наполеон хотел разгромить наши армии по частям. Предположим.

Но каким образом? Остановиться и всей армией обрушиться на войска Барклая или Багратиона, оставив за спиной, соответственно, вторую армию - Багратиона или Барклая?.. Но это безумие!

Известно, что русские армии смогли соединиться только под Смоленском. Все ожидали, что здесь произойдёт генеральное сражение. Но потери, которые понесли бы в битве французские войска, оказались бы огромными...

Увы, как известно, Москву мы оставили. И она сгорела. Но для похода на Петербург у Наполеона уже не осталось сил.

К слову, о сожжении Москвы. Вот о каком факте наша историография стыдливо умалчивает. В Первопрестольной, из которой тянулись бесконечные караваны эвакуируемого барского добра, остались многие тысячи раненых солдат и младших офицеров, которых доставили сюда после Бородинского сражения. Для них транспорта не нашлось. Ну а, кроме того, Кутузов до последнего заверял, что столицу армия не оставит. Сколько же безвестных русских героев Бородина сгорели в пламени и задохнулись в дыму - преданные и брошенные начальством - в госпиталях и частных домах пылавшей Москвы?!

Итак, войска Наполеона вступили в древнюю столицу России. То, что её охватит пожар, корсиканец предвидеть не мог.

Вспомним, что, когда к Парижу двумя годами позднее подойдут союзные войска, французскую столицу бонапартисты оставят практически без боя. В предместьях бои шли яростные. Однако царь Александр пригрозил, что если город не будет сдан, начнётся такая бомбардировка, что французы уже к вечеру не найдут места, где находилась их столица. И 31 марта 1814 года Париж капитулировал. По аналогии, в 1940 году уже новые французские власти также не стали защищать Париж от фашистов, чтобы его не разрушать. Менталитет нации не тот! Отсюда родилась такая сомнительная версия событий. Что, мол, "просвещённому" царю Александру бельмом на глазу являлась старая Москва, которая сдерживала его устремления к Западу. Вот он и сделал всё, чтобы Наполеон занял боярский деревянный, олицетворявший русско-славянскую старину город, чтобы таким образом уничтожить его, сокрушив барскую оппозицию. Не знаю, как-то не убеждает лично меня такая версия.

Но, с другой стороны, и бездействие Наполеона с момента вступления в Первопрестольную до момента выхода из неё ещё больше непонятно.

- Москва, спаленная пожаром, Французу отдана?

Получается, Бонапарт не ожидал, что почти вся сплошь деревянная Москва обратится в самый грандиозный в мире костёр, лишив его войско зимних квартир. Он и думать не мог, что русский мужик не станет встречать его хлебом-солью, а возьмёт в руки "дубину народной войны". Наполеон и мысли не допускал, что на бесконечно длинную пуповину Смоленской дороги, которая (единственная!) связывала его с родимой Францией, станут совершать нападения казачьи и партизанские отряды. И уж вовсе в страшном сне не могло ему привидеться, что русские генералы-патриоты (в слово "русские" я вкладываю не национальный признак, а духовную принадлежность) с остатками разбитых войск не встанут под его знамёна, а отойдут в сторонку от досягаемости его старой гвардии и займутся подготовкой ответного удара... Не многовато ли проколов для гения всех времён и народов? Ну а кто же противостоял наполеоновскому нашествию?

Поначалу русскую армию пожелал возглавить самолично государь-император. Однако его удалось убедить покинуть войско, чтобы не связывать своим присутствием волю генералитета. И армией командовал сначала генерал от инфантерии Михаил Барклай де Толли, которого на этом посту сменил генерал от инфантерии Михаил Кутузов. В этом тандеме двух Михаилов Барклай мне как-то понятнее и даже симпатичнее. В своих действиях он всегда был последователен.

Что касается Кутузова, то имеются в биографии Михаила Илларионовича пункты, которые заставляют усомниться в его декларируемом историографами высоком полководческом таланте. Дипломатом он зарекомендовал себя и в самом деле замечательным - тут сомнения нет. А вот на поле брани... В своё время как офицер Кутузов показал себя бесспорно отважным человеком и в сражениях прекрасно реализовывал планы, составленные руководством. Но, став главнокомандующим русской армией, что в 1805 году, что в 1812-м, показал себя мастером манёвра, причём манёвра в первую очередь отступательного, но никак не атакующего, инициативного. Под его руководством русская армия провела два грандиозных сражения -под Аустерлицом и под Бородино. В обоих случаях Кутузов являлся противником битв и провёл их вынужденно. И обе проиграл.

Можно сказать, что он реально оценивал ситуацию и заранее предвидел поражение, потому и выступал против. Но, с другой стороны, можно предположить и иное. Кутузов понимал, что как полководец он слабее Наполеона, и сознательно демонстрировал своё несогласие с навязываемым ему решением, чтобы обезопасить себя на случай поражения. Михаил Илларионович слыл большим мастером интриги, так почему бы не предположить подобное?

Тогда что получается? Михаил Богданович Барклай де Толли сразу прямо и недвусмысленно высказался за отступление и заманивание противника в глубь российской территории. Считается, что именно он был отцом-основателем тактики "выжженной земли". Хотя лично мне больше по душе точка зрения горячего патриота России Петра Багратиона, который предлагал дать сражение ещё под Смоленском... Барклай де Толли взял на себя ответственность продолжить отступление. И вот на смену ему приехал Кутузов. Он продолжил отступательную тактику, но, в отличие от своего предшественника, на каждом шагу утверждал, что не сегодня так завтра начнётся наступление. Вполне понятно, что это лишь приём для поддержания морального духа армии. Реально же Кутузов изначально определил для себя, что в качестве западни для французов уготована Москва...

- Наполеон зверствовал в России не меньше Гитлера

С момента, когда наполеоновская армия вошла в Первопрестольную, спасти её, армию, уже ничто не могло. Даже если бы город не сгорел, в нём попросту не нашлось бы необходимого количества продовольствия, чтобы перезимовать. Фуражиры обеспечить продовольствием такое количество голодных желудков -людей и лошадей - были просто не в силах. К тому же лишённая наступательного импульса, вчера ещё самая могучая армия Европы разлагалась на глазах, превращаясь в банду мародёров. ...И началось отступление. Император "двунадесяти языков" понял, что его авантюра провалилась, и армия в выжженном городе до весны не доживёт. Итог нашествия Наполеона общеизвестен. Выдворив остатки войск оккупантов за пределы империи, русская армия отправилась в заграничный поход.

...Так зачем приходил в Россию Наполеон? Думаю, что он и сам не смог бы внятно ответить на этот вопрос. В какой-то момент для него само по себе движение армии обратилось в самоцель. Убеждённость в собственной непогрешимости присуща всем тиранам - и Наполеон не исключение.

По сути, он был обречён в тот момент, когда первый французский солдат ступил на русский берег Немана.