Вы можете ощутить в Италии присутствие мафии, если знакомы с ее почерком.

"Я слышала, что рестораны в этом районе начали контролировать калабрийцы", — сказала мне моя итальянская подруга, с которой мы недавно гуляли по Риму.

Мне стало интересно, и я попросила ее рассказать чуть подробнее.

"Это заметно по облику улицы. Сомнительные рестораны, у которых постоянно меняются владельцы. Какие-то заведения спокойно работают, хотя посетителей в них не увидишь. Иногда по невнимательности могут дать чек за кофе на несколько тысяч евро, хотя на самом деле ты заплатил всего 90 центов".

Я закивала в знак согласия с наблюдениями своей подруги.

Еще пять лет назад ее слова показались бы мне чем-то невероятным. Думаю, такая реакция будет у большинства читателей этой статьи.

Но я живу в Италии уже много лет и поэтому сразу поняла, о чем она говорила. Она намекала на организованную преступность и на действия мафии в наши дни.

Читайте также: Итальянская мафия увеличит доходы на фоне коронавирусной пандемии

Под калабрийцами моя подруга подразумевала преступную группировку Ндрангета, которая проникает в бизнес-структуры и скупает, к примеру, рестораны и закусочные в Риме.

Чеки на громадные суммы, своеобразное ведение бизнеса и меняющиеся владельцы нужны для одной цели — для отмывания денег.

За свою карьеру я не раз писала об итальянской мафии. Со временем я научилась понимать, что мафия давно стала частью культурного кода Италии, и осознала, насколько сложно журналистам писать на эту тему.

Итальянские журналисты знают: если пишешь о событиях, связанных с мафией, которые уже произошли и стали общеизвестны, можно не переживать. Если пишешь о бизнесе, который еще работает, стоит быть осторожным.

Многие журналисты, пишущие об организованной преступности, получают угрозы от мафии. Итальянские журналисты становятся мишенями мафии чаще иностранных.

Журналист может не и получить прямых угроз, но собрать информацию ему будет непросто.

Часто люди избегают слова "мафия" и говорят о ней иносказательно. Иногда говорят о калабрийцах, "больших шишках" или просто о "них".

Нужно понимать, что с этой темой связано много страхов и тайн, искаженной информации, журналистам нередко пытаются помешать писать статьи.

Собеседников для интервью нужно выбирать очень тщательно. Иногда меня смешат вопросы моих финских друзей: у кого ты берешь интервью для этих статей — у мафии или у людей, которые рассказывают, как мафия повлияла на их жизнь? Ну, это происходит не совсем так.

Я изучаю деятельность мафии, к примеру, беседуя с журналистами, которые пишут о мафии и которых защищает полиция. Я общаюсь с прокурорами, с писателем Роберто Савиано (Roberto Saviano), специализирующемся на теме мафии, слежу за тем, как полиция борется с мафией.

В то же время надо внимательно выбирать, кому можно рассказывать о теме своего репортажа.

С этим я столкнулась в южной Италии. Вечером я приехала на поезде из Рима в Калабрию, на родину организации Ндрангета. На следующий день мы с фотографом собирались прийти на слушание по делу, связанному с деятельностью мафии, и побеседовать с главным прокурором.

Я была единственным постояльцем отеля. Мне сразу же бросилось в глаза, что в этот отель были вложены большие деньги. Все было современным, техника и мебель новыми, что для среднестатистического итальянского отеля необычно.

Перед сном я поболтала со своей подругой-журналисткой и поделилась своими наблюдениями. Она в шутку высказала предположения о том, откуда у отеля могут быть такие деньги.

На завтраке были только я и хозяин отеля. Между делом он спросил, о чем я собираюсь писать.

Пришлось задуматься, как же мне лучше ответить.

В итоге я решила быть откровенной и рассказать все как есть. И не прогадала: хозяин начал рассказывать, как мафия повлияла на его жизнь и на жизнь его семьи. Правда, в конце нашей беседы он попросил не указывать в статье свое имя.

Занимаясь написанием статей о мафии, я также заметила, что многие вопросы, связанные с организованной преступностью, давно укоренились в культуре Италии, и поэтому иностранцу их понять тяжело.

Принципы преступных организаций, которые действуют в соответствии с традициями и стратегически продвигают свои интересы, тяжело объяснить, к примеру, финнам, которые по большей части знакомы с мафией только по фильмам и сериалам. Представление о мафиози в духе тех, что показаны в фильме "Крестный отец" — устаревшие и сильно упрощенные.

Иногда вещи, связанные с мафией, кажутся финнам чем-то невероятным.

Были случаи, когда итальянские чиновники сжигали несколько тонн конфискованного у мафии кокаина — в специально построенных для этих целей печах. Где-то в горах по-прежнему можно найти на месте недостроенного дома эскалатор, который никуда не ведет.

Иногда какого-нибудь мафиози, находящегося в розыске долгие годы, случайно встречают в коридоре пиццерии.

Финско-итальянский писатель Антон Монти (Anton Monti) однажды поделился со мной своими впечатлениями.

"Иногда, когда я рассказываю финнам о том, как работает калабрийская мафия, я сомневаюсь, что они мне вообще верят", — сказал он.

Правда заключается в том, что современная мафия, как, к примеру, калабрийская Ндрангета, увеличивает свое влияние при помощи денег, а не с помощью перестрелок. Поскольку деятельность мафии в Италии и других западных странах все больше приобретает формы вполне невинного инвестирования или бизнеса, в обыденной жизни ее присутствие заметить трудно.

Что-то подозрительное порой все же бросается в глаза.

В последней поездке в Калабрию со мной был сицилийский фотограф, который не раз сталкивался с мафиозной организацией Коза ностра.

Когда мы искали, где поужинать, фотограф звонил своему местному знакомому, чтобы убедиться, что ресторан в отеле, куда мы хотели направиться, не контролируется мафией.

Собеседник подтвердил: да, это безопасное место, туда ходят даже прокуроры, которые борются с мафией.

Так что мы спокойно насладились мидиями.