Прошлым летом "Группа семи" (G7) — самопровозглашенный форум стран, которые считают себя самыми влиятельными экономиками в мире — собралась в замке Эльмау, недалеко от Гармиш-Партенкирхена (Германия), чтобы провести свою ежегодную встречу.

Их целью было "наказание" России с помощью дополнительных санкций, дальнейшее вооружение Украины и сдерживание Китая.

В то же время Китай организовал с помощью видеоконференции заседание экономического форума БРИКС. Состоящая из Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки, эта группа стран, отнесенных к статусу так называемых развивающихся экономик, сосредоточилась на укреплении экономических связей, международном экономическом развитии и на том, как бороться с тем, что они коллективно считали контрпродуктивной политикой G7.

В начале 2020 года заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков предсказал, что, основываясь на расчетах по паритету покупательной способности, или ППС, прогнозируемых Международным валютным фондом, страны БРИКС по доле от общемирового объема должны обогнать G7 к концу того же года.

(Валовой внутренний продукт страны по паритету покупательной способности, или ППС, по обменному курсу представляет собой совокупную стоимость всех товаров и услуг, произведенных в стране, оцененную по ценам, преобладающим в Соединенных Штатах, и является более точным отражением сравнительной экономической мощи, чем простые расчеты ВВП.)

Затем разразилась пандемия и последовавшая за ней глобальная экономическая перезагрузка, которые в совокупности поставили прогнозы МВФ под сомнение. Мир особенно сосредоточился на восстановлении после пандемии, а затем и на преодолении последствий массированных санкций Запада в отношении России после вторжения этой страны на Украину в феврале 2022 года.

"Большая семерка" не обратила внимания на экономический вызов со стороны БРИКС и вместо этого сосредоточилась на укреплении защиты своего "международного порядка, основанного на правилах", который стал мантрой администрации президента США Джо Байдена.

Просчет

После российского захода на Украину мир охватил идеологический раскол: одна сторона (во главе с G7) осуждает это и стремится наказать Россию экономически, а другая (во главе с БРИКС) занимает более нюансированную позицию, не поддерживая действия России, но и не присоединяясь к санкциям. Это создало интеллектуальный вакуум, когда дело дошло до оценки истинного положения дел в мировой экономике.

В настоящее время широко признано, что США и их партнеры по G7 просчитались как в отношении воздействия санкций на российскую экономику, так и в отношении ответного удара, который был нанесен Западу.

Энгус Кинг, независимый сенатор от штата Мэн, недавно заметил, что он помнит: "когда это началось год назад, все разговоры сводились к тому, что санкции нанесут ущерб России. Русские просто обанкротятся, а уличные беспорядки абсолютно не сработали... это были неправильные санкции? Были ли они применены недостаточно хорошо? Неужели мы недооценили способность России обходить их? Почему режим санкций не сыграл большей роли в этом конфликте?"

Следует отметить, что МВФ подсчитал, будто российская экономика в результате этих санкций сократится как минимум на 8 процентов. Реальная же цифра составила 2 процента, и ожидается, что российская экономика, несмотря на санкции, будет расти в 2023 году и далее.

Такого рода просчеты пронизывают западное мышление о глобальной экономике и о соответствующих ролях, которые играют G7 и БРИКС. В октябре 2022 года МВФ опубликовал свой ежегодный обзор мировой экономики (World Economic Outlook, WEO) с акцентом на традиционные расчеты ВВП. Ведущие экономические аналитики, соответственно, были утешены тем, что — несмотря на политический вызов, выдвинутый БРИКС летом 2022 года — МВФ рассчитывал, что G7 по-прежнему держался крепко как ведущий глобальный экономический блок.

В январе 2023 года МВФ опубликовал обновленную версию WEO на октябрь 2022 года, укрепив сильную позицию G7. По словам Пьера-Оливье Гуринчаса, главного экономиста МВФ, "баланс рисков для прогноза остается смещенным в сторону понижения, но он менее смещен в сторону неблагоприятных исходов, чем в октябрьском WEO".

Этот позитивный намек помешал мейнстримовским экономическим аналитикам Запада глубже вникнуть в данные, содержащиеся в обновленном варианте. Я лично могу засвидетельствовать нежелание консервативных редакторов извлекать текущую актуальность из "старых данных".

К счастью, есть и другие экономические аналитики — такие как Ричард Диас из Acorn Macro Consulting, называющей себя "специализированной фирмой по макроэкономическим исследованиям, использующей нисходящий подход к анализу мировой экономики и финансовых рынков". Вместо того чтобы принять радужный прогноз МВФ как евангелие, Диас сделал то, что и должны делать аналитики, — проанализировал данные и извлек соответствующие выводы.

Изучив базу данных World Economic Outlook от МВФ, Диас провел сравнительный анализ процентной доли мирового ВВП с поправкой на ППС между странами G7 и БРИКС и сделал удивительное открытие: БРИКС превзошел G7.

Это был не прогноз, а скорее констатация свершившегося факта: на долю БРИКС приходилось 31,5% мирового ВВП с поправкой на ППС, в то время как на долю G7 приходилось 30,7%. Усугубляя ситуацию для G7, прогнозируемые тенденции показали, что разрыв между двумя экономическими блоками в будущем будет только увеличиваться.

Причины такого ускоренного наращивания глобального экономического влияния со стороны БРИКС могут быть связаны с тремя основными факторами:

• остаточные последствия пандемии Covid-19,

• последствия введения санкций в отношении России странами "Большой семерки" после российского входа на Украину и растущее недовольство среди развивающихся экономик мира экономической политикой "Большой семерки", а также

• приоритеты, которые воспринимаются как коренящиеся, скорее, в постколониальном высокомерии, чем в искреннем желании помочь странам развить свой собственный экономический потенциал.

Диспропорции в росте

Это правда, что экономический вес БРИКС и G7 находится под сильным влиянием экономик Китая и США соответственно. Но нельзя сбрасывать со счетов относительные экономические траектории других государств — членов этих экономических форумов. В то время как экономические перспективы большинства стран БРИКС указывают на сильный рост в ближайшие годы, страны G7, в значительной степени из-за раны, нанесенной самим себе нынешними санкциями в отношении России, наблюдают медленный рост или, в случае Великобритании, отрицательный рост, при небольших перспективах обратить эту тенденцию вспять.

Более того, в то время как членство в G7 остается статичным, БРИКС растет: заявки подали Аргентина и Иран, а другие крупные региональные экономические державы — такие как Саудовская Аравия, Турция и Египет — выразили заинтересованность в присоединении к этой группе. Недавнее дипломатическое достижение Китая в нормализации отношений между Ираном и Саудовской Аравией делает эту потенциальную экспансию еще более взрывоподобной.

Уменьшающиеся перспективы дальнейшего глобального доминирования доллара США в сочетании с экономическим потенциалом Трансевразийского экономического союза, продвигаемого Россией и Китаем, ставят G7 и БРИКС на противоположные траектории. Первые должны в ближайшие годы обогнать вторых по объему фактического ВВП, а не только по ППС.

Но не стоит затаивать дыхание, ожидая, пока ведущие экономические аналитики придут к такому выводу. К счастью, есть такие аутсайдеры, как Ричард Диас и Acorn Macro Consulting, которые стремятся найти новый смысл в старых данных.

Автор Скотт Риттер — Scott Ritter — отставной офицер разведки Корпуса морской пехоты США.