Очередной массовый расстрел в школе Нэшвилла (Теннесси), обернувшийся гибелью шестерых человек (включая троих детей), заставил Конгресс вновь заговорить об ограничении огнестрельного оружия.

Одновременно Gun Violence Archive опубликовал более расширенную статистику о массовых стрелках, которая становится веским аргументом в пользу запрета оружия.

Если проанализировать данные о mass shooting с 1982 по 2023 годы, станет ясно, что характеристика "рядового" стрелка слишком размыта. Белые, чёрные, азиаты, латинос и коренные индейцы совершают одинаковое количество расстрелов (на каждые 100 тысяч представителей той или иной расы).

Следовательно, миф о том, что невинных людей из штурмовых винтовок или пистолетов убивают только белые или только мусульмане - не соответствует истине. В небольшие периоды времени, действительно, одна группа может лидировать. В 2000-е годы, например, побоища чаще устраивали радикальные исламисты, а в 2016 - 2021 годах - белые радикальные расисты (трамписты).

Таким образом, у убийц нет одной расы, религии и других отличительных черт. Исключением лишь является небольшое количество женщин-стрелков, однако оно объясняется мизерным количеством штурмовых винтовок на руках женщин.

Более того, женская природа реже способна на такую чудовищную агрессию, как мужская. Размышлять над вопросом, почему женщины реже устраивают mass shootings не менее абсурдно, чем размышлять, почему в истории человечества почти не было диктаторов (массовых убийц) женского пола. Это логично, закономерно и во многом объясняется природой женщины.

Другой интересный факт заключается в том, что почти 100% стрелков страдают той или иной формой психического заболевания.

Проблема заключается в том, что до 2000-х годов общество не уделяло внимания психическому здоровью граждан. Многие ныне распространённые болезни не были открыты.

Это хорошо видно по освещению подобных mass shootings в СМИ. В каждом массовом убийстве они пытались раскрыть мотивацию агрессоров. Чаще всего это были злоба/обида на определённого человека (группу людей), длительное употребление наркотиков/алкоголя, зависть к более успешным людям, осознание собственной ничтожности, идеологический экстремизм и т. п.

Так, в 1966 году в Аризоне 18-летний отморозок убил пятерых и ранил двоих (Rose-Mar College of Beauty shooting). Инцидент шокировал жителей города Меса, которые попытались найти объяснение действиям стрелка. Местная христианская церковь объяснила всё очень просто: убийцу обвинили в пяти из семи смертных грехов. С тех пор многие консервативные американцы начали трактовать действия стрелков максимально упрощённо. Мол, агрессор был плохим человеком и мотивировался, например, гневом, завистью и гордыней.

Таким образом, религиозное и консервативное мышление на протяжении десятилетий не помогало понять реальную мотивацию устроителей mass shootings.

Более того, многие невежды верили, что чаще всего невинных людей расстреливают чёрные, мусульмане, иммигранты и т. п. Праворадикальные СМИ замалчивали расстрелы с участием белых и богатых американцев, но раскручивали инциденты с участием так называемых "меньшинств".

Таким образом одна из фундаментальных проблем в изучении личностей стрелков заключалась в том, что все эксперты подходили к ним как к "нормальным" людям. Более того, судебные экспертизы признавали большинство убийц "вменяемыми". В реальности, 100% стрелков имели серьёзные психические отклонения. Проблема в том, что современная психиатрия - наука относительно молодая. Невозможно залезть в голову каждому стрелку и разобраться в его мыслях.

Только пять лет назад появилась теория, что массовые убийства можно предотвратить только двумя способами.

Первый - создание здоровой социальной среды.

Индекс счастья общества напрямую влияет на появление стрелков. Убийцы крайне редко рождаются и растут в благополучных регионах с нулевыми показателями расизма, дискриминации, тяжких преступлений. Яркий пример - Норвегия. В 2011 году Андерс Брейвик убил 77 человек, однако до этого момента и после него никто в скандинавской стране не совершал настолько страшных терактов.

Второй способ - ограничение доступа к огнестрельному оружию.

Когда убийцы пользуются молотками, ножами, бейсбольными битами и другими предметами, жертв гораздо меньше. Пистолеты, дробовики, винтовки для того и создавались, чтобы убивать с максимальным "комфортом" - быстро и эффективно.

Таким образом, ответ на вопрос, почему массовых стрелков становится больше, вполне понятен. Психическое здоровье американцев оставляет желать лучшего. В стране накопилось слишком большое количество самых разных проблем. Общество поляризовано. В состоянии депрессии, тревоги и страха пребывают десятки миллионов людей. Как вывести страну из этого кризиса - никто не знает. Белый дом, Конгресс и даже ведущие аналитические центры (think tanks) не имеют плана по превращению США в страну с высоким уровнем счастья (Happiness index).

А потому решить проблему вооружённых психопатов-убийц можно только с помощью ограничения доступа к оружию. Власти не в состоянии быстро создать нормальную социальную среду, которая предотвратит появление отморозков. Следовательно, необходимо менять оружейные законы.

Можно сколько угодно говорить о Второй поправке Конституции и историческом праве американцев на оружие, однако факт остаётся фактом: для предотвращения mass shootings необходимо либо избавляться от убийц, либо от огнестрельного оружия. В первом случае необходима здоровая социальная среда. Во втором - воля законодателей. Третьего варианта выхода из ситуации не существует.

Демократы готовы пойти на ужесточение оружейных законов, однако республиканцы по-прежнему виляют. Они продолжают утверждать, что причиной mass shootings являются видеоигры, леволиберальная пропаганда, школьное образование и т. п. Часть республиканцев даже не признают психические заболевания и верят в средневековый догмат о том, что все люди изначально либо хорошие, либо плохие.

Самое интересное, что рано или поздно даже республиканцы поймут, что только ужесточение оружейных законов способно изменить сложившуюся ситуацию. Для этого, однако, в Соединённых Штатах должно, увы, пролиться ещё немало крови.

Вадим Дымарский