Масштабы и скорость угасания российских деревень беспокоят не только их жителей, чувствующих себя гражданами какой-то другой страны - нецивилизованной и всеми забытой, но и федеральных чиновников. Последние никак не могут определиться, что с этим процессом делать. Министры одновременно предлагают вложить в развитие сел миллиарды рублей и упразднить сельскую власть.

БРОШЕННАЯ РОССИЯ

За сорок минут страшненький, в ржавчине и вмятинах, рейсовый автобус перемещает нас из современного и, судя по домам, состоятельного города в заброшенное село Лубышево. Кривые избы, зеленый пруд, развалины, прежде бывшие магазином. От хибары к хибаре гребем - как пловцы кролем - сквозь высокий и влажный от росы бурьян. На огромной территории с сотнями построек сегодня живут три бабуси, один дед, два петуха, четыре курицы и тысяча лягушек. Приезжие для Лубышева - сенсация. Настолько значительная, что, едва заслышав чужаков, старики выходят во двор, разом вываливают нежданным гостям всю нужную и ненужную информацию, а потом несколько часов ждут их возвращения у калитки, чтобы завершить прерванный рассказ.

Благодаря их сельскому дайджесту мы узнаем, что молодежь "полегла от водки", безработные "укатили в райцентр", пенсионеры "усвистели к внукам". На три села в округе осталась одна школа, куда в следующем году примут единственного первоклассника. Жители удаленных деревень в складчину покупают будущим выпускникам форму (у родителей не хватает средств) и поочередно кормят и отмывают от грязи малышей местных алкоголиков.

"Коров, коз, гусей давно не держим - дорого. Ихраструхтуры нет, - по-своему рассуждают о состоянии и инфраструктуре Лубышева сельчане. - Лечиться негде, за продуктами ездим в город. Кому здесь понравится?"

Никому. Хотя условия в курском селе Лубышево еще не самые худшие. Деревень, чье население состоит из 2-5 человек, в России около 20 тысяч. Де-юре они существуют, но де-факто им, как в песне, "до смерти четыре шага". Где есть электричество, там нет газа. Где есть газ, там нет воды. Где есть вода, там нет дорог, ФАПов (фельдшерско-акушерских пунктов), магазинов, школ. Газеты приносят пару раз в неделю, как в Дуванском районе Башкирии.

"Я в течение 18 лет от Калмаша до Бурцовки и Сафоновки пешком ходила. Дорога - 20 с лишним километров, - вспоминает бывший почтальон из села Калмаш Надежда Катаева. - Деньги и письма пенсионерам доставляла. Раньше в Калмаше животноводческая ферма работала. В 2004-м ее закрыли. Народ кто куда разбежался. И люди, и села скоро совсем исчезнут".

В Башкирии, кстати, треть населения республики не доживает до пенсии. В деревнях мужчины и женщины умирают если не от пьянства, то от болезней системы кровообращения, органов дыхания и пищеварения. Села Нуримановского, Дуванского и Караидельского районов стали территориями отшельников. Среднее поколение уехало в Свердловскую область и на Ямал, молодежь - в Сочи. Десять лет назад в калмашской школе учились 600 ребят. В 2013 году ее классы пустуют.

"Старшеклассников, их 16 человек, на неделю увозят в интернат в райцентр, за 33 километра от дома, - объясняет бывший директор школы Анастасия Ершова. - Малолетки катаются в поселок Октябрьский. Мужчины месяцами не видят близких - вкалывают на вахтах, женщины ищут работу в районе, дети привыкают к казенному быту. Только старикам некуда бежать".

Из деревень Тверской, Смоленской, Псковской областей бегут и пенсионеры. "Население Краснинского района Смоленской области, к примеру, уменьшилось почти в 2 раза. Региональные власти упразднили около 100 деревень", - говорит бывший директор Краснинского краеведческого музея Наталья Смолина.

Во времена Пушкина слово "упразднили" означало "опорожнили, опустошили". Так вот в России за 2000-2012 годы опустошено более 20 тысяч сел. Путешествуя по стране, можно составить реестр мертвых деревень. И к 2015 году упраздненный перечень увеличится на 50% - эксперты дают неутешительные прогнозы по поводу скорости и масштабов угасания отечественных сел.

О КОВБОЯХ И КУКЛАХ

В мае 2013 года премьер-министр правительства РФ Дмитрий Медведев заявил, что в России "сохраняется опасная тенденция миграции сельского населения в города", и предложил выделить на решение важной проблемы 90 млрд рублей. Чуть раньше Министерство сельского хозяйства России, которое никак не может подготовить концепцию развития сельских территорий, обещало, что к 2020 году занятость сельчан чудесным образом достигнет 70%, зарплата повысится в 4,5 раза, 70% деревень будут обеспечены водопроводом, газом, канализацией и дорогами. Вслед за этим "я знаю: саду цвесть" через недельку-другую наверняка последуют телерепортажи с полей - первые лица государства снова будут кататься на комбайнах, встречаться с агрономами и беседовать с очередными ковбоями, приехавшими развивать российское село. Такое уже случалось - в 2012 году Медведев инспектировал в Брянской области элитных буренок и пастухов из Айдахо. А летом 2013-го жители Брянщины признались корреспондентам "Мира новостей", что те самые суперковбои по 2-3 месяца не выплачивают русским работникам заработную плату. Что под Брянском и под Воронежем американские скотники держатся обособленно - закрыты от местных. И что трудятся они не во благо России, а работают на московских дельцов, которые ни о каком социальном развитии села не помышляют.

"Наши деревни не возрождаются - они выродились. Врачи и учителя сбежали, дорог нет. В дальних селах диких кабанов больше, чем людей, - жалуются жители Дубровского района. - Чем вам не остров Сикоку?"

Япония с ее островами обсуждается брянскими сельчанами с того момента, как они услышали по радио о существовании Нагоро. Оказывается, на Сикоку есть мертвая деревня. Усопших или уехавших из Нагоро земляков аборигены замещают куклами. Делают их из соломы и сажают в опустевших домах или ставят у заборов. Кукол в Нагоро втрое больше, чем людей.

"Давайте и мы матрешек настрогаем. Все равно делать нечего, - шутят старожилы Дубровского района. - По крайней мере туристов к себе заманим".

...Но вернемся к проектам федеральных чиновников. Занятный они все-таки народ. Непредсказуемый. Обещают развивать село, прорабатывают соответствующие финансовые схемы и при этом... планируют упразднить сельскую власть. Второй год с подачи губернатора Ульяновской области Сергея Морозова в правительстве РФ размышляют о замене деревенских администраций старостами-добровольцами. Дескать, исполнительную власть разумнее перенести на районный уровень. Представьте, как преобразится жизнь российских сел, если они потеряют последнюю связь с управленцами. Впрочем, и сейчас многие главы районов не знают, что творится на их территории: куда по бездорожью не может проехать скорая, где назревает конфликт между русскими и кавказцами и почему сельские богачи (например во Владимирской области) продают участки трасс под коттеджи. Каждая деревня существует по своим правилам, в каждой - свой ад, каждая идет к финишу своим путем.

НИ КАПЛИ ОПТИМИЗМА

Социологи, демографы с середины 1990-х говорят о причинах угасания российской деревни, газеты ежемесячно публикуют репортажи из мертвых сел. В этих статьях всегда есть закрытые клубы, заколоченные библиотеки, рассыпающиеся ФАПы, почтальоны-марафонцы, курсирующие между тремя деревнями, дооптимизировавшиеся до абсурда чиновники и в хламину пьяные деревенские мужики и бабы.

А что меняется? Ничего. В 2007 году ректор Челябинского агроинженерного университета Василий Бледных предлагал государству отказаться от идеи возрождения российских сел и советовал создавать агрогорода. Строить их вблизи автомобильных и железнодорожных путей, предоставлять авторам эффективных проектов преимущества в кредитовании, налогообложении и приобретении земли в собственность. По мнению Бледных, население агрогородов зимой могло бы работать на небольших предприятиях по производству строительных материалов из местного сырья, а летом трудиться на полях. Идея никого не заинтересовала. С 2007 по 2013 год Минсельхоз России изображает активную работу над собственной концепцией развития сельских территорий. И пока эта концепция пребывает в том же состоянии, что и умирающие деревни Смоленской, Тверской, Псковской областей.

Мы очень хотели найти для читателя что-нибудь обнадеживающее, успокаивающее. Для равновесия. Но по дороге из курского села Лубышево растеряли последние капли оптимизма. Где-то между старым Лубышевом, заброшенные дома в котором можно, по слухам, выторговать за 200-300 тысяч рублей, и новым коттеджным поселком с избушками стоимостью более 5 млн рублей. Жизни нет ни в одном ни в другом. Но она есть на обочине - у дороги, в лесу, поселилась стая одичавших дворняг. Кроме них здешние сельские территории никто не осваивает.

Анна Бессарабова, Арина Романова