Трехдневный государственный визит президента Ирана Ибрагима Раиси в Китай является знаковым событием, влияющим на региональную политику и международную безопасность.

Прием на красной ковровой дорожке, оказанный Ирану, означал высокую важность, придаваемую Пекином всеобъемлющему стратегическому партнерству между Китаем и Ираном в сложившейся международной обстановке.

В "поднимающей занавес" статье Global Times написала, что визит "демонстрирует непоколебимую решимость администрации Раиси продвигать политику "Взгляда на Восток".

Затем газета Центрального комитета КПК сделала заявление, полное глубокого смысла: "Политика Ирана „Взгляд на Восток“ означала переход от политики негативного баланса и неприсоединения к созданию союзов с незападными мировыми державами, которые имеют схожие с Ираном политические структуры — такие, как Россия и Китай".

Должно быть, это первый случай, когда Пекин открыто приветствовал переход Ирана к союзу с незападными мировыми державами, которые не квалифицируются как либеральные демократии — "такие как Россия и Китай". Эта характеристика становится лейтмотивом визита Раиси в Китай.

Действительно, Пекин, Москва и Тегеран находятся в одной лодке с пионерами демократизированного мирового порядка, бросающими вызов гегемонии США. В пространной редакционной статье Global Times подробно остановилась на стратегических последствиях, отметив, что "за пределами блока США-Запад и круга его влияния существует огромное пространство и потенциал для взаимовыгодного сотрудничества" между Пекином и Тегераном. В ней говорилось:

"Углубляющееся сотрудничество Китая с Ираном также направлено против гегемонии и запугивания. И Китай, и Иран придерживаются независимой внешней политики, твердо отстаивают принцип невмешательства во внутренние дела в международных отношениях и защищают общие интересы развивающихся стран. Это способствует многополярному и диверсифицированному развитию мира и соответствует общей тенденции времени...

"В результате действий Вашингтона международная структура разделяется, вновь возникает порочная тенденция формирования блоков и лагерей, что ставит незападный мир в трудное положение и вновь ставит перед историческим выбором.

Существующая международная система, возглавляемая США, нацелена на запугивание и эксплуатацию развивающихся стран и стран с формирующейся рыночной экономикой. Сейчас Вашингтон все еще считает, что это недостаточно удобно, что интересы развивающихся стран приобрели больший вес, и хочет реконструировать новую международную систему с более сильной тенденцией, что, несомненно, является серьезным вызовом для незападного мира и которому необходимо противостоять, объединив усилия".

Эта убедительная мысль появилась во вступительном заявлении председателя КНР Си Цзиньпина на встрече с Раиси в Большом народном зале в Пекине, когда он сказал, что "на фоне глубоких изменений в международной ситуации Китай и Иран постоянно укрепляют свое стратегическое взаимное доверие и неуклонно развивают прагматическое сотрудничество. Они продвигали свои общие интересы и поддерживали международную справедливость, написав новую главу в китайско-иранской дружбе".

Си Цзиньпин подчеркнул, что "Китай поддерживает Иран в защите его суверенитета, независимости, территориальной целостности и национального достоинства, а также противостоит односторонности и гегемонии и выступает против попыток внешних сил вмешиваться во внутренние дела Ирана и подрывать его безопасность и стабильность".

Общая картина здесь включает в себя три ключевых элемента: "безграничную дружбу" Москвы с Пекином, евразийскую интеграцию Ирана и формирующийся российско-иранский альянс. Шанхайская организация сотрудничества предоставляет всем трем странам платформу для укрепления связей и координации в духе взаимного уважения и доверия, а также совместной работы по вопросам региональной безопасности.

Визит Раиси ускорит реализацию 25-летнего соглашения между Ираном и Китаем, подписанного в 2021 году. Эта программа, включая энергетику, торговлю и инфраструктуру, столкнулась с препятствиями из-за пандемии и эскалации санкций США. Но ситуация находится на пороге перемен.

Безусловно, переговоры в Пекине были сосредоточены на том, как продвигать практическое сотрудничество между Ираном и Китаем, даже сейчас, когда Китай выходит из добровольно введенных ограничений во время пандемии, рвется вперед и наращивает активность в рамках инициативы "Пояс-путь".

Однако, что еще предстоит осознать, что главным результатом конфронтации между Россией и странами НАТО является то, что Иран намерен прорваться сквозь кольца западного сдерживания, воздвигнутых на протяжении последних четырех десятилетий после революции 1979 года. Пекин видит, что Россия обеспечивает Ирану стратегическую глубину во взаимовыгодном сотрудничестве.

Незадолго до того, как Раиси отправился с государственным визитом в Пекин, новый управляющий центрального банка Ирана Мохаммадреза Фарзин заявил в Тегеране, что "Финансовый канал между Ираном и миром восстанавливается". По сути, он объявил, что Иран и Россия предприняли значительный шаг к объединению своих банковских инфраструктур в условиях западных санкций.

После многих лет работы двум странам удалось подключить иранскую национальную службу финансовых сообщений SEPAM к российской системе финансовых сообщений Банка России (SPFS), российскому эквиваленту SWIFT, которая предназначена для связи с другими крупными державами — такими, как Китай и Индия. Это объединение означает, что у Москвы сегодня есть политическая воля для продвижения вперед оптимального партнерства с Ираном, поскольку они также стремятся к более широкому использованию в торговле своих национальных валют.

Более того, Россия и Иран создают брандмауэр, чтобы изолировать свое оборонное сотрудничество от любопытных глаз США. Москва собирается передать Тегерану передовые военные технологии, в том числе знаменитые многоцелевые истребители поколения 4+ Су-35, в рамках оружейной сделки стоимостью в 3 миллиарда долларов, которая также включает две системы противовоздушной обороны С-400. Ничто из этого не ускользает от внимания Пекина (Интересно, что Фарзин был включен в делегацию Раиси в Пекине).

Пекин понимает, что конфронтация между Россией и США работает на благо двух его ключевых партнеров, стремящихся вырваться из западной хватки санкций и полностью реализовать свой потенциал региональных держав — Северной Кореи и Ирана, — что имеет глубокие последствия для динамики власти в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Западной Азии. Председатель Комитета начальников штабов Вооруженных сил Ирана генерал Мохаммад Багери недавно приветствовал новоназначенного северокорейского коллегу генерала Пак Су Ира призывом к расширению военных связей, чтобы противостоять любому шагу, который подрывает глобальную безопасность".

Китайско-иранские отношения вступают в интересные времена. По счастливой случайности, государства Персидского залива сами отказываются от американо-израильской стратегии разжигания антииранского ажиотажа. Тем временем отношения Ирана с Саудовской Аравией неуклонно улучшаются, и последняя также развивает диверсифицированные внешние связи с акцентом на партнерские отношения с Китаем и Россией.

Растущее в последнее время сходство в соответствующих дипломатических траекториях Ирана и Саудовской Аравии постепенно окажет успокаивающий эффект на безопасность в Персидском заливе и устранит возможности для вмешательства США во взаимодействие ССАГПЗ (Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива) с Китаем (и Россией).

Председатель Си подчеркнул, что важность стабильности в Западной Азии, имеет значение для благополучия стран и народов региона, а также имеет большое значение для мира во всем мире, глобального экономического развития и стабильности поставок энергоносителей.

Си Цзиньпин, в частности, отметил, что "Китай ценит готовность Ирана активно улучшать отношения с соседними странами и поддерживает страны региона в разрешении их разногласий посредством диалога и консультаций для реализации добрососедских отношений".

Этот сдвиг парадигмы безопасности в Персидском заливе ставит китайско-иранское партнерство на правильную сторону истории.